Характер как масло мажут на хлеб, В библии ищут красную нить, Свет зари, обличительный свет, Солнце учат на небе светить.Братство белой руки. Веря в то, что пред ними Христос, Строевым шагом марш по воде. Сизое облако брызг поднялось, А не дым ли это, не дым на заре.
Камин ноги греет, душу жжет. Скинуто в пропасть много лет. Вот он в окне снова встает, Свет зари, обличительный свет.
Снова лица с газетных листов Белой перчаткой пачкают пол. Вызов принят, мушкет готов, Дуэль началась - я и закон.
Их белые руки не жалеют чернил, Чтоб испачкать все то, что так дорого мне. На их стороне множество сил, А со мной лишь кровь на черной земле.
Их холеные пальцы не жалеют ногтей, Чтоб впиваться в меня чуть ниже брови. На их стороне хозяин плетей, А со мной лишь росинки на стеблях травы.
Их пухлые губы не жалеют язык, Чтоб трепаться о том, что известно лишь мне. На их образа'х святейший лик, А со мной лишь слеза на шершавой щеке.
Их палец укажет мне праведный путь, Руками слепых мощена колея. В стороны не шагу, не дай бог свернуть, А по обочинам мертвых, будто буря прошла.
Собравшись с округи в креслах своих, Где уютно, тепло и мухи не жрут, Средь голых девиц, величавых святых, Желтой пыли и прокуренных слуг.
Начнут разговор, коснутся седин, Славя во веки белую кость. Дорогое вино, горящий камин, Освещает в глазах первобытную злость.
С дежурным оскалом ровных зубов Дадут интервью для продажной статьи. В лучших домах воспитают сынов, Отправив нищим осколки их детской игры.
Они любят свободу - она их раба. Взяв в любовницы верность, а жены порок. Выбрав для лексики сахар-слова Лживых немых обличительных строк.
Оскал зубов в наивной улыбке, Волчьи глаза сквозь призму пенсне. Окружают враги, липнут ошибки, Как прядь волос к тертой метле.Все есмь зло. Зола... на рукавах, Открытую дверь примеряют под гроб. Вопль квартир, усилясь в замках, Разбиля о глухой порог.
Да, они против той красоты По щербатым стенам акварелью писать, После первого снега, сырые кусты Снова листвой наряжать.
Обреченные видеть прячут взгляды, Но море глаз дает им пример. Восковые куклы гостям всегда рады, А хозяева масок смотрят сквозь щель.
Да, они пытались искать и найти, Кричать в пустоту: "Отзовись, добрый люд". Но все откликались на их призыв, Они поняли: ни одного не найдут.
Осталось лишь на колени встать, Но забыто имя мольбы. Он один из многих и любит карать. Но еще остаются они:
Стая рыжих ворон, Белой была как мелок, Вся проржавела кофейным дождем Обывательских склок.
Выйдя за дверь, сменим лицо, Наденем улыбку, зажжем глаза, Чтоб никому не казаться врагом, И самому не увидеть врага.
А бой в душе, искры вон, Все идет с обществом. С ножом в душе земной поклон Отвешаем старым корешам.
Да, они пытались смотреть в глаза, При этом не молвив лестных слов. А те, кто когда-то их понимал, Теперь притаились в складках швов.
Редеют ряды стаи рыжих ворон, Мальчишки на днях забили птенца, А взрослые бьют и, вместо икон, Вешают их чучела'.
Костер разведен, инквизитор не спит, Но тот, кто горит, Зовет за собой. Его обожженные губы шепчут: "Долой!"
Сумасшедшая музыка, зовущая в бой, Глас площадей, кричащих: "Долой!" Черные флаги взвились над толпой, Слышен до боли знакомый "долой".
Мы давали странам рождать бунт, мы давали царям бежать вон, Мы давали властям слышать наш стон. И вот снова флаги под сапогом, И оратор кричит писклявым баском: "Долой!"
Мы снова на бруствере баррикад, И бутылки летят в каски солдат. Мы жгли знамена, ломали гербы, Во имя тех, кто вел за собой. Но их время прошло, и мы снова пришли На эту площадь кричать: "Долой!"
Мы копали под трон, кто б на нем ни сидел, Нам сводило скулы от слова "власть", Скрипя зубами, шли на расстрел, Живя чтоб взлететь и снова упасть. Долой!
Огонек светит в дали, Намечая кому-то путь. В эту ночь, ради пепла свечи, Сгорел еще кто-нибудь.Межь пеплом и свечой. Все так быстро - один раз моргнуть, И забрана чья-то жизнь. Я тоже пойду, что б помянуть Не выступивших на бис.
Хотя я в курсе, что ночь готовит нам день, И этот огонь не в силах его торопить. Но кто скорее способен понять, Тот, кто садился в тень,
Или тот, кто однажды успел пожить, Так и не поняв слова "опять". Две дороги в место одно, Но лишь одна ведет сквозь огонь,
Все, что было на нити, пеплом пошло. Но однажды осталась память, однажды вонь. Кто-то ловил секунды, кто забывал про года. Одни решили сгореть в свече, другие тянуть до конца.
Костер он для всех костер. На нем не таят, на нем горят ли. Тот, кто здесь покой не нашел, Там обретет его вряд ли.
Последний блеск и серый пепел Свинцом упадет на ладонь. Седое облако, пепельный ветер Собран в дыханье погонь.
Я ухожу, прощай. Я ухожу, чтобы согреть тебя. Прошу тебя, не закрывай Глаз с появлением дня.
Тихий герой сделает подвиг, Шагнув за черту последней черты. Руки потянут летящему в пропасть, Но ему они не нужны.
Мы сами себе выбирали путь, Кому-то стежка, кому - шоссе. Время на выбор - один раз моргнуть, И я уже вдалеке.
Порядок ваяет из жизни холодные функции, Этот скульптор уже заморозил душевную боль. Он тянет шарнирные руки к шприцу для пункций. Он любит мешать мозги и архаичную соль.
Мораль стирает границы норм унижения, Превращая всю землю в один большой монастырь, Подвергая бесследно сожжению Беспутные мысли лир.
Законы вставляют решетки в оправы очков, Оставляя жизнь на то, как решит ридикюль, В пятки вбивая гвозди подков - На счастье, во имя защиты от пуль.
Мертворожденный хочет быть выше черты, Он ищет место, где применить свой талант, Но, чтобы делать в сторону шаги, Нужно расширить туннель до размеров палат.
Он смотрит на воду, в поиске тонущих в волнах, Он смотрит на город, в поиске горящих домов. Его мечта испытать себя и побороть в себе страх, Но жизнь уже расписали до дней и часов.
Только родившись, он тут же достигнул всего, А его стремленья это лишь только мечта. Фантазия подвига это его ремесло, Но она не достойна даже страниц дневника.
Старухи стреляют в спину Карканьем ворон. Палец, костлявый, синий, Вставляет лампу в патрон,
Чтобы скорее сгорела она. На зрачке рисуют прицел. Мертворожденный - жизнь решена, Без поворотов и в цель.
Пусть кто-то дерзает и творит, Погибает от страшных снов. Волки скулят, собака рычит, А лисы рвут из силков.
Но все спокойно в стане врага, Слышен лишь топот вшей. В бесцельной стрельбе цель одна - Попасть себе выше ушей. …………………………………………………………………………….. Горный поток, он думает, что так всегда он будет стремиться к морю, сметая все на пути. Но, выйдя на равнину, он научился спокойно ходить, делать привалы в прудах… Так умирают мечты.
Юный поэт, небесный стих. Любовные строки на белых листах Чернеют в пламени маршевых нот, аккордов казарм и начищенных блях.Мсье композитор. Мсье композитор снова нача'л Фальшивую симфонию кирзовых сапог, Все тот же ритм, один финал, Все тот же знакомый чеканный слог.
Смычки стволов подняты вверх, ударные части ждут взмаха рукой. Мсье композитор кровью, штыком царапает ноты в шеренговый строй. Он так и не вышел из детских лет и выбрал профессию игр в войну. Планы атак, мифический враг. Придумывал он, засыпая в бреду.
Юные песни в страхе пред ним резали вены, сбивая лад. Рифмы о смехе, на шее ремень, вешались на решетках палат.
Звезды пришли, музыканты спят, Усталая смерть усыпила стрельбу. Поверх мундира одетый в халат, Мсье композитор зажигает свечу.
Судьба младенца известна всем, Моргнув первый раз, прояснив зрачки, Он уже в центре военных схем, Каска готова для его головы.
Уже льются патроны, какими он будет стрелять, Уже есть один, которым убьют его, А он еще хочет что-то решать, Когда все давно решено.
Смычок коснулся плачущих струн, послышались стоны в потоках крови. Мсье композитор музыку страха рождает из-под своей руки.
Оборван полет, остановлен час, На полуслове прервали признанье в любви. Осколки теплых, искренних фраз Топчут в холодной дорожной грязи.
Обнаженное сердце брошено в печь, Где правит мораль, честь и долг. Где надменно смотрят с широких плеч Знаки отличья, скрывая подлог.
Где мозги отливают в формы фуражек, И звон орденов заглушает дыханье тоски. Где закон и порядок охраняют безмолвные стражи, Блеск натертых сапог затмевает сиянье весны.
Мсье композитор положит смычок, дав скрипке хотя бы на миг замереть. Погаснет в глазах его бешеный свет… На утро оркестр уйдет искать смерть. Жгучий танцор увлекает зал, сцена пылает под быстрыми па, Мсье композитор сверх темных очков смотрит за дикой пляской огня.
Хозяин здесь - красный балет, Языки балеринами вертят кругом. Хореограф кошмаров, балетмейстер побед Придумали танец огненным днем.
Убийцы в законе тянут мысок. Глаза разъедает занавес - дым, Скрывая от взглядов страшный итог Сюиты смертей под названием "Мы".
Не в силах дале терпеть, зал испуганно смотрит вниз, Аплодисменты средь тишины - мсье композитор зовет на бис. А завтра вновь повторится сон, В такт хлопкам его чистых рук. Пачкать смертями их будет не он. Оркестр уйдет под маршевый звук…
ВСЕ КОНЧЕНО… Срывая ногти об облака, Калеча стены морщинистым лбом, Он хочет напиться из чаши добра Отравы последним глотком.
Он жаждет расправы над всевидящим днем, За дыркой в стене не смыкающим век. Он представляет себя королем, Но он больше, он - Человек.
Безумье вливается вместе с дождем В изъяны голодной земли. Призраки камер за черным плащом Вглубь короля повели.
Человек, разрушивший стену сна, Порвавший путы пещерных теней. Свободы безумные сыновья Поднимают из пепла день.
Вновь придет… угнетенный рассудком, держащий табу. Зависть взойдет… черной звездой на заснеженном склоне небес. Доро'гой она уведет в пустоту Лабиринта железных завес.
Но дверь растворится во мраке небесных глубин, Став обелиском для бесконечной души. Он уйдет сквозь дым на покоренье вершин, Отраженье которых видел в болотной глуши.
Странный голос ведет, По коридорам, по чьим-то телам, К темницам каменных вод Или трону туманов по лунным ночам.
Он избран лишь потому, что он - Человек. Остальные двери закрыты и мхом поросли. Проводит сквозь мертвые пальцы призрачный клерк С татуировкой герба сожженной земли.
Руки по локоть вогнаны в пол Остыли в попытке рыть ходы. Стебель травы гранит проколол В поисках новой судьбы.
Открывается дверь к свободе, К власти над самим собой. Бал готов, из призраков, вроде, Нет никого и зал пустой.
Но кругом полно голосов, Шепчущих дань для короля, В ожидании новых постов. В голове его хозяева:
Идеи, одетые в газ, мысли в броне, Возводят новую камеру пыток, На этот раз в больной голове, Заглушая песню хриплых калиток.
Собаки в подвале лают гимн, Собаки в подвале точат зубы. Сам для себя, только один, Король своих мыслей подданных любит.
Мысли раба сгибают спину, Но он человек, а значит король, Он способен стены покинуть, Встать в полный рост, властной рукой…
Вот, наконец, сорвется замок, Вот, наконец, растворится страх, Оставив в камере мяса кусок, Сознанье выйдет на волю мечтать о горах.
Вольный болтун того не поймет, Купаясь в людях с приходом весны. Звезду подземелий почувствует тот, Кто видел герб сожженной земли.
Снег застилает снег, Вырывает пар изо рта, Чей-то бесшумный бег, Невидимая кутерьма. Призрак оставит след, Пролагая загадочный путь, Появился, мгновенье и нет. За снегом теряется суть. Ночь, надвигается ночь, Черных котов хоровод. Прочь приведения, прочь, Скрыться вам надо под… Снегом, Снегом, Снегом.Читая следы на снегу. Тьма, наступает тьма. Демон безмолвно поет. Наверно о странности дня Беззубый чавкает рот. Ищет невидящий взор В неведомых таинствах сна Когда, до каких надо пор, Здесь стоять ему на… Снеге, Снеге, Снеге.
Сон, крадется сон, Вечный, как все вокруг. Затаскивает в полон Горбатых предательских слуг. Слуг не твоих, не чужих - Его Величества Сна. Вопль медленно стих, Приглушенный молчанием за… Снегом, Снегом, Снегом.
Страх, приходит страх, Будто ждет за каждым углом. Скрытый в этих снегах, Зарытый под снежным горбом. Он знает - добыча легка, Надо лишь ждать, а потом Укутать в шубу, пока, Усыпить, заморозить в ком… Снега, Снега, Снега.
Злость, затмевает злость, Идет по свежим следам, С глазами как белая кость, Брошенная волкам. Разжигает костер в мороз, Но от пламени стынет кровь, Ломаются стебли роз, В ладонях, как крылья сов. Сильная чья-то рука Тащит с собой, заставляет идти. Власть Черного Зла Не дает замерзнуть на белом пути… По снегу, Снегу, Снегу.
Свет, приближается свет, Кошмары таят в лучах, На злость наложен запрет, Посажен в темницу страх. И он спросит: "Зачем вы тут? Зачем вы мерзли всю ночь?" А ты ответишь: "Мы те, кто ждут, Мы здесь чтоб тебе помочь". И свет спросит: "Зачем пришли?" А ты ответишь ему: "Что бы оставить следы, Следы на снегу".
